Солдаты разъезжали на ворованных машинах с чертовым клеймом Z: дневник Татьяны Ковальчук

Мне как-то не хотелось вспоминать те ужасные минуты, когда взрывалось в воздухе и летело на землю, когда из-за домов вылетали кассеты снарядов из буков и с визгом куда-то неслись. Я понимала, что это несется смерть, которая не разбирает, кого ей удастся в этот раз поймать: дом, который годами создавала семья или всю эту семью; ребенка на руках матери или саму мать; стариков, которым так и не удалось понять: как это так, «наши русские» прислали не подарки к Пасхе, а саму смерть.

Русские, такие, как и они – эти старики. Такие, да не совсем. Что-то с ними сделали, чтобы начинить (как те снаряды и бомбы) ненавистью, злобой, ложью и завистью, чтобы убить человечность и чувство милосердия, сострадание и способность думать, анализировать.

Все чаще и чаще, все ближе и ближе взрываются снаряды или что-то еще. Я это все летящее, взрывающееся называю «какая-то хрень». Незавидное название, несущее трагедии, слезы, боль…
И я, кажется, стойко выдерживающая весь этот ужас, понимаю, что долго все это выдержать невозможно. Руки дрожат …, чтобы «держать себя в руках» я занимаюсь работой… Мою пол по несколько раз в день, несмотря на замечания хозяев «зачем мыть? все равно будет грязно», но я отвечаю «грязь лучше отмывается с чистого»; готовлю еду, пеку хлеб, мою и перемываю посуду. Иногда выхожу на улицу – за калитку, пообщаться с местными. Несколько раз разговаривала с солдатами.

В первый раз я увидела их на третий день войны. Когда они заехали на наши улицы. Утром, когда я возвращалась от соседей, за спиной услышала гул. Оборачиваюсь – едет танк. Из башни выглядывает танкист. Дуло почти рядом. Я отошла в сторону – пропустить танк вперед. … и танк свернул влево. Не по пути. Чтоб ты сгинул на веки вечные!!! Вот они – танки. Не на асфальтовой дороге, не на горизонте, а едут ко мне в огород. Один, два…пять боевых машин выстраиваются в торце земельного участка, дулами – в сторону Харькова, а несколько – поехали вдоль участка, на луг.

И тут, в с.Борщевая я увидела русских солдат снова…и ужаснулась: не от страха встречи с врагом, а от того, КТО и КАК их выпустил из дома. Безусые пацаны в галошах, в забродах (высоких резиновых сапогах), кроссовках ..и это по снегу и морозу. Российские солдаты – жалкое зрелище.
Чувство возмущения и злости к государству, которому не жалко своих детей. К тем матерям, отцам, женам, невестам, которым безразлична их судьба.

Каждый день какие-то солдаты ходили в лесочек, откуда стреляли, а какие-то – разъезжали на ворованных машинах с чертовым клеймом Z.

С одним из солдат я поговорила. Он вышел из машины к местным жителям. Я подошла и представилась:

– Меня зовут Татьяна Лукинична, а Вас?

– Вадим.

– Откуда Вы?

– Из Питера.

– А здесь что делаете?

– Воюю, освобождаю – и с возмущением продолжил – если бы Харьков сдался, война бы давно закончилась. Не понимаю, почему они не сдаются?!

– А ты спроси у своего деда или прадеда: почему Ленинград не сдался фашистам?

Лицо вояки перекосило, но он промолчал, а меня начали одергивать соседким: «Молчи».
Спустя какое-то время я снова пообщалась с солдатами. И все они говорили, что «не знали, что их везут на войну», что «их обманов завезли на территорию Украины», что «никогда не слышали о Харькове» и т.д. Не знаю, может их так научили говорить, чтоб избежать наказания. Но вполне искренне они просили прощения у жителей села в Вербное воскресенье в местной церкви.

Размещались солдаты в самовольно захваченных домах. Я это увидела впервые еще там, где мой домик. Подъехали к «маеткам», взломали, поставили генераторы и жили. А потом грабили: подгоняли грузовые машины и выносили все. Даже унитазы. Вот вам и армия – «освободительница»: по нужде, чтобы далеко не бегать, вот он – под боком, в машине – унитаз.

А может это жена такой подарок пожелала: не все же украинкам в тепле да в холе, может и я попробую, как оно не на морозе на «троне» посидеть. И мы чай царицы! Чтоб им всем провалиться! Не сколько жаль добра, а жаль что таким досталось.

Через время, уже в другом месте у меня состоялся еще один разговор:

– Вы с Украины?

– Да, с Украины.

– Мой брат вчера поехал на Украину! (с восторгом).

– Ну и дурак! (вырвалось)

– Почему?

– Да потому что там его никто не ждет…кроме смерти.

-Как же? Мы вас защищаем?

– Кого? Вас?

– Женщин, детей!

– От кого? Мы вас просили? Приглашали?

– Так у вас же бЕндеры.

– А вы их видели? Я сама украинка. Всю жизнь живу в этой стране, объездила ее от Севера на Юг и с Востока на Запад, работала в Западной Украине и не сподобилась хотя бы познакомиться с бандерами. А вы утверждаете, что есть. Так что, Вы их видели?

– Да, в телевизоре! У него было тату: фашистская свастика.

– Значит, если у ваших московских скинхедов свастика фашистов, сатанинские символы – тату – по всем частям тела и они их не скрывают, значит ли это, что мы – украинцы, должны идти на Москву войной, защищать вас от фашизма местного российского разлива?

– ….. не верю! Вы что хорошо жили до этой войны?

– ПРЕКРАСНО!!!! И будем жить еще лучше, когда вы возвратитесь к себе в Уфу, Норильск, Горький, где вас по сусекам намели как полову. А вообще-то звоните своему брату: пусть возвращается домой, если хотите увидеть его живым!

Но он не может: он деньги зарабатывает – подписал контракт.

«Вот вам бабушка и Юрьев день!» – ничего личного, только бизнес! Так зачем же Вы приплетаете высокоморальные догмы: «Мы – защитники-освободители!»? Вы – просто бандиты с большой российской дороги. …
Мародеры, шакалы, что не гнушаются воровать все, что попадется под руку. Убивать, разрушать мирные города и села, уничтожать мою неньку – квітучу Україну. А я хотела ему (этому…) приводить доводы, что он заблуждается, что от освободителей и защитников не бегут за границу миллионы людей, а встречают их цветами и хлебом-солью… Но, «не мечи бисер перед свиньями». Им довод нужен один – команда «домой».

И что меня обескураживает: ослиное упрямство – «не верю»! Людей начисто лишили способности анализировать события. Я вспомнила анекдот, как вождь первобытного племени составлял конституцию:

Пункт первый «вождь всегда прав». Один из членов племени спрашивает: «А если вождь неправ?» Ответ: пункт второй «Смотри пункт первый».
Но россияне же не племя…”

P.S. Зараз я розумію, що коли я розмовляла з солдатами – ворогами, я наражалася на небезпеку. Втримувати свої емоції було вкрай тяжко. Я була щира, все , що відчувала можна було прочитати на обличчі і без слів. Презирство, обурення, огида, але я не могла нічого вдіяти з собою. Мені хотілося, щоб вони зрозуміли: їм тут не раді, їх не хочуть бачити, що вони повинні забиратися геть з нашої землі. Божею ласкою я не натрапила на звірів (або вони на той час ще не дійшли такого стану) і залишилася жива, щоб ділитися пережитим.”

Татьяна Ковальчук делится своими переживаниями, которые вызвала война. Это невероятно ценно, ведь именно в таких дневниках и творится настоящая история.